– Какие у вас отношения?
Я покраснела и буркнула:
– Уже никаких.
– Нам надо знать, что он говорил тебе, что делал, какие у него были планы.
– Он не очень-то болтлив, – я опустила взгляд на свои дрожащие ладони, – и никогда не посвящал меня в свои планы.
– И все-таки. Расскажи нам. Наверняка есть что-то важное. Что-то чему ты, возможно, не придала значения.
– Может быть.
Отогнав от себя горечь, которая неизменно накатывала, стоило только подумать о бывшем муже, я начала говорить:
– Он… – и на этом мой рассказ закончился.
Потому что я не могла ничего сказать. Слова крутились на языке, но ни одно из них не прозвучало вслух.
Договор между Видящей и хозяином все еще действовал
Глава 18.2
Я уже забыла, каково это, когда хочешь что-то сказать, а не можешь. Вот они слова, крутятся на языке, а произнести их вслух невозможно. Как ни пытайся, как ни дави из себя – все равно тишина.
– Ванесса, – от грозного голоса чессы по спине побежали мурашки, – ты помнишь наш уговор? Помнишь какая цена за отказ от сотрудничества?
Я трудом сглотнула горечь и прошептала:
– Я не могу ничего сказать.
– Несса!
Я беспомощно развела руками:
– У меня не получается.
Она, наконец, поняла, что я не упрямлюсь, а действительно не могу ничего сказать:
– Он точно отказался от тебя?
– Да.
Память о том, как Кир прилюдно дал мне «свободу», причиняла боль. Этот момент намертво отпечатался в душе безобразным, кровоточащим клеймом.
Слишком важна для всей Саоры, но не нужна тому, кто запал в сердце.
Жестокая насмешка судьбы, не иначе.
Ко мне подошел тот маг, который держал контур правды, и замогильным голосом произнес:
– Раскрой ладони, дитя.
Я раскрыла.
В одну ладонь легла фиолетовая сфера, во втору розовая. Маленькие на вид – не больше куриного яйца – они были такими тяжёлыми, что мне с трудом удавалось удерживать их на вытянутых руках.
Время шло, а сферы оставались прежними. И сколько бы маги не всматривались, пытаясь увидеть изменения – их не было. Все тот же глубокий фиолетовый и безмятежно розовый.