Впереди снова маячили внушительные силуэты стражников, грозно наблюдающих за теми, кто входил на территорию замка и выходил с нее. Чтобы не вызывать подозрений, я пристроилась за телегой молочника и сделала вид, что придерживаю жестяные бидоны, чтобы те не скатись на землю.
На чахлого слугу никто не обратил внимания, и мне удалось беспрепятственно миновать этот пост. Однако пока дорога была открыта для обзора, я продолжала мучительно медленно тащиться за старой скрипучей телегой, хотя хотелось бежать.
Приходилось одергивать себя, осаживать, напоминать, что спешка привлечёт ненужное внимание. Мало выбраться из самого замка, надо еще выйти за городские ворота…
Столица Калирии была огромной, суетливой и крайне путанной. Стараясь лишний раз не попадаться на глаза, я решила держаться подальше от больших суетливых улиц, вдоль которых сновали сотни прохожих, и на каждом шагу поблескивали нашивками стражи порядка.
Однако очень скоро заплутала в маленьких переулках, которые вились словно паутина, заканчивались то тупиками, то закрытыми дворами и ни на шаг не приближали меня к свободе.
Пришлось выбираться туда, где было больше народа и, смешавшись с толпой, продвигаться вперед, надеясь, что человеческое море вынесет куда надо.
Однако удача изменила мне и вместо того, чтобы помочь выбраться из западни, привела меня к стенам арены.
Прямо в лапы к чессе Витони…
Глава 20
Увидев меня, она резко остановилась, потом схватила за руку и потащила прочь из толпы, к отдельному входу в арену, предназначенному для хозяйственных нужд. Затолкала за первую попавшуюся дверь полупустой пыльный склад с окнами, перекрещенными толстыми прутьями решетки. И уже там набросилась:
– Что ты здесь делаешь?
– Пришла игры смотреть. В замке только и разговоров, что о них, поэтому стало интересно, – соврала я.
Она вперилась в меня пристальным, подозрительным взглядом:
– Пришла сюда вместо того, чтобы проведать родителей? Неожиданно.
– А чего их проведывать-то, они все равно… – хотелось сказать «ненастоящие», но вместо это произнесла, – все время спят.
Чесса равнодушно повела плечами:
– Зато живы.
Смиренно опустив глаза, я едва слышно произнесла:
– Спасибо за заботу.
– Что мне с твоего спасибо? Условия остаются прежними – хочешь, чтобы мы и дальше их поддерживали, и помогали избавиться от драконьего омута – сотрудничай. Сегодня прибудет менталист – твоя задача максимально широко открыться ему, пустить в каждый закоулок. Чтобы он смог прочитать все…
Он замолчала, а я внезапно осознала, какие именно слова остались несказанными.
Прочитать, выпотрошить все мои мысли, поработить их, подменив на те, которые нужны чессе и тем, кто стоял за ее спиной.
В голове щелкнуло и прояснилось. Детали мозаики встали на свое место, картинка приобрела поразительную яркость,
Вся эта «помощь» и «забота» только ради того, чтобы я добровольно согласилась на контакт с менталистом. Не противилась, не сомневалась, пустила во все уголки своей души и позволила там хозяйничать, так как им заблагорассудится.
Раз уж Видящая проскочила, то надо посадить ее на цепь, сделать карманной собачкой, игрушкой, неспособной на собственные решения.
Поэтому и в еду добавляли какого-то пойла, чтобы покладистая была, ласковая, чтобы не передумала и не сопротивлялась.
По этой же причине – жестокий спектакль, разыгранный для одного единственного зрителя. Родители, которых через меня осушают коварные драконы и лже-Жанис в соседней клетке, очень кстати добавляющий яда и разжигающий во мне ненависть к Саоре и желание разорвать с ней все связи.
Каждое его слово было нацелено на то, что разозлить меня и вызвать отторжение. На пару с Витони всего за несколько дней, они перевернули мое восприятие. Нашли слабое место и били в него, прогибая под нужные им цели. Давили, при этом выворачивая так, чтобы я «сама» принимала решения.
Теперь я это видела.
Теперь я видела все.