– Да. Представляешь, вышла из библиотеки, и упала.
Библиотека… Библиотека…Библиотека!
Меня аж подкинуло на кровати, когда вспомнила, что именно случилось среди книжной пыли и темноты.
И тут же пришлось расплачиваться за резкое движение. Молоточки в голове принялись стучать особенно больно.
– Ай!
– Тише, милая. Тише. Не надо волноваться.
Не волноваться? Да меня сейчас наизнанку вывернет от волнения!
– Мам мне надо тебе кое-что сказать.
– Потом скажешь.
– Нет сейчас, – превозмогая боль, я схватила ее за руку, – Я видела там Дину. Она была как неживая…
Мать неожиданно сурова нахмурилась.
– А эта Дина уже получила по первое число!
– Почему? – я ничего не понимала, – ей же было плохо…
– Ей было плохо, потому что она перебрала вчера! Стащила у отца бутылку с крепким и втихаря угомонила. Одна! Спряталась в библиотеке ото всех и… Куда только ее муж смотрел!
– Она была не похожа на перебравшую, она как будто бы опустевшая была…неживая, – приходилось аккуратно подбирать слова.
Слезы постепенно высыхали, и я уже различала, что вокруг меня. Та же комната. В усадьбе Вилсонов, те же воздушные шторы. Та же ласковая, но взволнованная мама.
– Конечно неживая! Столько выпороть! Марта, чуть от стыда сквозь землю не провалилась, когда эта дурища моталась из стороны в сторону и глупо хихикала! Позор!
Мама была настолько уверена в своих словах, что я даже засомневалась, а не перебрала ли я вчера за компанию с подругой, и не причудилось ли мне, все остальное? И пустая оболочка, и глаза с узким зрачком.
– Отец проснулся?
– Конечно, милая. Он свеж и бодр как малосольный огурец. Времени то уже почти полдень.
– Ого, – стук в ушах постепенно затих, и я попыталась сесть.
– Осторожнее! Не делай резких движений, – мама тут же обняла меня за плечи и помогла подняться, – ты вчера так и не попросила у Марты настойку крессовницы.
– Забыла. Прости.
– На выпей, – она протянула мне стакан с золотистой жидкостью.
Я принюхалась – и правда крессовница. Сейчас она точно не будет лишней.
Я осушила стакан до дна, и вернула его матери.
– Ну как? Лучше?
– Лучше.
Мне и правда стало легче. Неприятные ощущения прошли, осталась только слабость, но с ней я как-нибудь справлюсь.
– Мам, поехали домой, пожалуйста.