– Я согласна, – сипло повторила то, что уже звучало в гостиной при всех.
Других вариантов не было. Отдать семью на растерзание чужакам я не могла, а так…так был шанс все исправить. Мне надо потянуть время, дождаться, когда появится чесса Витони. Она – наша единственная надежда. Стихийный маг, которому по силам защитить моих родных, приближенная к королевскому двору, и вообще очень влиятельная женщина.
Если бы мне только удалось передать ей хоть короткую весточку и предупредить о беде, пробравшейся в Калирию…
– Свадьба послезавтра.
– Что?! – я аж подпрыгнула от испуга.
Какое послезавтра? Нельзя послезавтра! Ни в коем случае нельзя!
– Кто-то против?
– Я не могу! Мне надо…надо…сшить платье!
– Будет тебе платье, – невозмутимо сказал Кириан.
– Гостей собрать, стол накрыть, все подготовить. Украсить зал…
Огненный взгляд полыхнул подозрением:
– Хочешь потянуть время?
Да! Я безумно этого хотела. Но вслух сказала:
– Я хочу, – губы задрожали от слез, – чтобы было красиво! Мало того, что придется выходить за нелюбимого, злого…так еще и в второпях, и как попало. Ни платья, ни гостей.
Кириан угрюмо уставился на меня:
– Платье, гости и все?
– Еще торт хочу! Высокий, в пять…нет в семь ярусов!
Такой чтобы неделю готовили и пропитывали!
– И музыкантов!
У него аж бровь дернулась.
Пусть! Пусть лучше думает, что я бестолковая пустышка, которой нужны все эти бантики и финтифлюшки. Пусть думает, что схожу с ума от цветочков и сладостей. Пусть…
– У тебя есть три дня, – наконец, сказал Кир, накинув мне всего один день.
– Этого времени мало, чтобы подготовиться.
– Скажи об этом своей сестре, – хмыкнул он, напоминая о том, кто есть кто в этой комнате, – каждый день просрочки – за ее счет. Твои три дня – для нее три месяца.
Меня перетряхнуло от того, как равнодушно саорец рассуждал о жизни Дарины. Он ни о чем не жалел, для него это было в порядке вещей.
Монстр…
Мой будущий муж – монстр.
– Удачной подготовки, Несс, – с этими словами он ушел.
Дрожа всем телом, я тяжело опустилась на стул. Ноги – как кисель, в голове – сплошные обрывки, а о том, что творилось в груди – не стоило даже говорить. Там все плохо, больно.
Я чувствовала себя беспомощным зайцем, попавшем в смертельную западню. Это и была западня.