– Что показывать? – пропищала я.
– Себя Несс, – улыбнулся он, но глаза были серьезными, хищными, – пора узнать, что досталось мне в жены.
Сгорая от стыда, я попыталась развязать шнуровку, но у меня ничего не получалось. Пальцы дрожали, веревочки путались. В платье меня наряжала портниха, а снимать его нужно было самой, и вместо того, чтобы развязать я намертво затянула узел.
– Никак…
Кир поставил стакан и подошел ко мне. Я едва смогла устоять на месте и не отшатнутся от него, когда он бесцеремонно взял меня за плечи и развернул к себе спиной.
Я зажмурилась и изо всех сил попыталась упасть в обморок. Однако спасительная темнота не спешила меня принимать в свои прохладные объятия. Зато позади раздался треск. Платье, на которым так старалась портниха, белым разорванным облаком упало к моим ногам.
На мне осталась лишь нательная рубаха, едва прикрывающая бедра.
– Развернись, – раздался приказ.
Я с трудом сглотнула и развернулась к своему кошмару лицом.
Огонь в его глазах пылал пуще прежнего, и я боялась, что если он притронется, то от меня останется только кучка пепла.
Я отчаянно пыталась представить на его месте кого-то другого. Роберта или любого из молодых людей, с которыми довелось танцевать на роковом вечере у Вилсонов. Симпатичного стража, которого как-то заметила в городе. Степенного преподавателя из Май-Броха.
Бесполезно. Любые мои фантазии разбивались о жестокую реальность. Рядом со мной был Кир. Только он.
– Смотри на меня.
Пылающий взгляд так близко, что я могла различить в нем отдельные всполохи. Это было пугающе привлекательно. Огонь всегда меня завораживал, но сейчас я была перед ним, как мышь перед коброй. Едва дышала.
В голове мелькнула и погасла циничная мысль: ну хоть красивый.
Могло ведь быть еще хуже, да?
Мной мог заинтересоваться не молодой, сильный саорец, а какой-нибудь старый, дряхлый увалень с потными ладонями и кустистыми зарослями в ушах.
Хотя…какая разница, кто будет меня убивать? Молодой или старый? Красивый или отвратительный? Результат будет один и тот же.
Мне хотелось отвернуться, но Кир не дал этого сделать.
– Ты любишь боль, Несс?
– Нет, – я едва заметно мотнула головой.
– Тогда не мешай мне. Не сопротивляйся. Вот тут, – он коснулся пальцем моего виска.
В голове мелькнуло, что нельзя его подпускать близко, нельзя делать то, о чем он просил, но у меня не было сил противостоять ему. Поэтому просто кивнула. Сковано, неловко, будто и не шея у меня была вовсе, а деревянный кол, торчащий из туловища.
Сначала, где-то в области затылка стало горячо, потом внутри головы побежали обжигающе острые искры. Они спустились по одеревеневшей шее, скатились вниз по плечам, волной скользнули по животу и разрозненными мазками дошли до кончиков пальцев на ногах.
Стало пьяно. Стало почти все равно.
Страха больше не было. Были ощущения.
Прикосновения, жар чужой кожи, мимолётная боль и странная истома в организме.
Было как-то мучительно сладко и на разрыв. Остро и странно.
Это ночью.
А утром единственным чувством, которое я испытывала, когда проснулась в постели не одна, был стыд.