Кир лежал за моей спиной на своей половине кровати, и судя по легкому шелесту, читал какую-то книгу, а я продолжала изображать спящую.
Я не хотела, чтобы он понял, что я проснулась! Не хотела, чтобы он говорил со мной!
Как вообще люди говорят по утрам после такого? Там только лицо рукой прикрыть и сбежать – остальное лишнее.
На фоне стыда даже проблема огненных глаз уже не казалась такой страшной. Какая разница, какие там у него глаза, когда сквозь землю хотелось провалиться?
Сколько это длилось – не знаю. По ощущениям – целую вечность, а судя по тому, как поднялось солнце, заглядывавшее в окно – от силы час.
У меня затек бок, свело руки ноги и пересохло во рту. Однако я продолжала лежать, боясь и пальцем пошевелить. Молилась, чтобы Кириан поднялся и ушел из комнаты. У него должны ведь быть дела? Пусть идет к своим друзьям-саорцам, расскажет им как все прошло, сколько сил у меня забрал за одну ночь. Пусть что хочет рассказывает, как угодно, хвастается, лишь бы ушел!
– Ты слишком громко пыхтишь для спящей.
О-о-о-о…
Сердце провалилось до самых коленок, а вдох оборвался на середине.
– Я знаю, что ты давно не спишь, – сказал Кир, не отрываясь от книги, – просто хотел дочитать.
Притворяться дальше было глупо. Поэтому я, предварительно натянув одеяло по самый подбородок, осторожно обернулась к своему мужу.
Он полусидел, полулежал, привалившись спиной к изголовью кровати и небрежно перелистывал страницы.
Не знаю, было ли что у него под одеялом, но сверху он был голым, и мне пришлось приложить немалые усилия на то, чтобы не таращиться на его плечи и грудь, умеренно покрытую темными завитками.
Спустя еще пару минут, Кириан захлопнул книгу и перевел на меня внимательный взгляд, в котором неспешно клубилось ленивое пламя. Зверь был сыт.
– Я умру?
– Мы все умрем.
– Я имею в виду, что теперь…после того, как … это…
Слегка склонив голову набок, он наблюдал за моими потугами. Ждал.
Полыхая от стыда, я выпалила:
– Меня теперь ждет та же участь, что и остальных девушек из Калирии?
Кириан пожал плечами:
– Все может быть.
Сочувствия в его голосе – ноль. Полный штиль. Ему было плевать на мою участь. Он получил, что хотел – остальное его не волновало.
– Моя семья в безопасности?
– Пока да.
– Но если я передумаю и расскажу о том, что вы творите, то…
Он взглянул на меня почти ласково, как на неразумную сельскую простушку:
– Ты совсем ничего не знаешь про свою магию?
Я ничего не ответила, но Кир и так все прекрасно понял и снизошел до объяснений:
– Видящие всегда заключают договор. И о своих видениях они могут рассказать только тому, с кем он заключён. Таковы древние правила. Брак – это тот же договор. И как только он заключен и произошла консумация, ты не сможешь никому и ничего поведать в обход моего запрета. Даже если очень сильно захочешь. Твой же дар тебя и будет от этого удерживать.