Он ведь так и не ответил. Не сказал, любит ли свою невесту, хочет ли к ней вернуться. Я могла только гадать, изводить себя мыслями и подозрениями. Представлять…
Интересно, какая она?
Наверное, очень красивая. Я почему-то представляла себе хрупкую девушку с большими глазами цвета меда и длинной светлой косой. Представляла, как она ласково и с обожанием смотрела на своего жениха. Как он смотрел на нее…
С каждой секундой за ребрами давило все сильнее. И больнее.
Откуда эта боль, зачем она мне, для чего? Это же просто вынужденный брак, в который меня затащили обманом и угрозами, которого я не хотела раньше, не хотела и сейчас.
Тогда почему екало, когда смотрела на широкую спину мужа, идущего на пару шагов впереди меня? Почему хотелось ударить его, причинить хоть какую-то боль? Колотить по плечам, по груди, и куда придется…
Наверное, я дурочка. Сентиментальная, впечатлительная дурочка, которая напридумывала не пойми чего, стоило только увидеть дракона и прочитать пару страниц в старой книге.
И винить некого. Кириан ничего и никогда мне не обещал.
Он изначально знал, что вместе нам не быть. Женился на мне вопреки правилам, прекрасно понимая, что если уведет Видящую из-под носа у чистильщиков, то за ним придут. Я была целью, ради которой можно пожертвовать многим. Вот и все. А в сердце жила другая.
Мы спустились на первый этаж, прошли через парадный холл и потом свернули направо, в крыло, ведущее к лазарету.
Утонув в своих невеселых мыслях, я больше не разговаривала с Кирианом, он тоже не спешил нарушать молчание, повисшее между нами, и, хмуро посматривая по сторонам, о чем-то думал
Лазарет встретил нас привычным запахом спирта и травяных настоек, горечью пропитанных целебными мазями бинтов.
После высокой белой двери стелился длинный, прямой как стрела коридор, в конце которого тускло маячило окно. По обе стороны шла вереница пустых палат.
– Зачем мы здесь?
– Идем, – он повел меня дальше.
За одной из дверей оказалась не комната, а другой коридор. Не такой длинный, как основной и всего с тремя палатами.
Из одной из них доносились голоса, и мне почудилось, что я слышу сестру.
Встрепенулась вся, подобралась и против воли ухватила Кира за руку:
– Они вернулись?
– Вернулись…но не все.
Последние шаги с делала едва дыша. В груди давило, и звон нарастал все сильнее.
Не все…
Кир подошел к двери, толкнул ее и отодвинулся, пропуская меня вперед.
Как деревянный солдатик я вошла внутрь и чуть не заревела от облегчения, увидев рыжую макушку сестры:
– Дарина! – ничего не замечая из-за пелены слез, я бросилась к ней и стиснула в объятиях.
– Ой, – зашипела она, сморщившись от боли.
Только тут я заметила, что правая половина ее тела перемотана бинтами.
– Что это?
– Зацепило чьей-то молнией в лесу, – сказала сестра, аккуратно отстраняясь, – теперь шрамы останутся…если заживет.
Я ухватила ее за руки и, не говоря ни слова, выплеснула свои силы. Выплеснула много, не жалея, выжигая всю хворь из организма.