– А может…
– Нет. Не может. Не тешь себя напрасными надеждами, – сходу обрубил он, – я утащил у них из-под носа Видящую, которая все это время была в их руках, и которую они проморгали. Теперь они в ярости и не простят такого самовольства. Сейчас из-за тебя все их многолетнее благоденствие под ударом. Уверен, они пытаются придумать, как вернуть тебя обратно. И когда у них это не получится, поставят кордоны по границе, чтобы не позволить выбрать нового носителя Дара крови.
– Разве я не могу этого сделать в Саоре? Обязательно возвращаться?
– Не знаю, Несс. Когда-то это было возможно, но в последнее время Видящие рождались только на их территории, и все выборы проходили там же. Как будет с тобой – никто заранее сказать не сможет. Будем надеяться, что у тебя получится разорвать этот порочный круг, но, если нет, – он сокрушенно мотнул головой, – не жди, что будет просто.
Я уже ничего не ждала. Внутри будто выжженная пустыня.
Мы с мужем говорили о делах государственной значимости, а у меня внутри пульсировало его уверенное «я выбираю тебя». Разве не это я мечтала от него услышать? Почему же теперь так горько?
Меня до дрожи пугала отрешенность Кириана. Его принятие своей судьбы. Мне казалось, что надо что-то делать, куда-то бежать, спасаться, прятаться, а он просто стоял у окна и смотрел на курчавые облака, причудливой вязью ползущие по небосводу.
А еще не давал покоя один вопрос. Если он расстался со своей невестой, то, где тогда был всю ночь? Только спросить об этом не успела, потому что к нам постучали.
Когда Кир открыл дверь, на пороге обнаружился слуга-посыльный с приказом от императора.
– Мне пора, – сказал Кириан, оборачиваясь ко мне и устало потирая шею. – Меня сейчас будут распекать за то, что разворотил половину библиотеки.
Я испуганно охнула, а муж, наоборот, улыбнулся:
– Поверь, Эдвину достанется куда сильнее.
Он ушел, а я в полнейшем изнеможении опустилась на кровать. Меня будто провернули в гигантских жерновах, а потом выжали и выбросили на обочину дороги. Вроде куда-то надо ползти, что-то делать, а сил нет.
Я забралась под одеяло, накрылась им с головой, оставив только щелочку, через которую было видно окно.
Стычка с Эдвином, напрочь отбила желание куда-то выходить из комнаты. Хоть Кир и говорил, что больше никто не посмеет тронуть, но стоило только вспомнить безумный блеск в глазах и чужую силу, которой ничего невозможно противопоставить, как снова становилось страшно и холодно.
– А, к черту все, – натянула одеяло еще выше, закрывая светлую щелку.
Однако спрятаться и отсидеться в норке мне не дали. Потому что снова раздался стук в дверь. Такой резкий, что я аж на кровати подпрыгнула и весьма некрасиво выругалась. Наверное, мой гневный вопль было слышно даже снаружи, потому что стук повторился.
Я сползла с кровати, потуже затянула пояс на халате и пошла открывать.
Снова посыльный, только в этот раз по мою душу:
– Вам велено передать, что во дворец прибыл магистр из Лунной Обители, – чопорно объявил он, – Он ждет вас в малом зале.
– Спасибо.
Посланник ушел, а я бросилась собираться.
Неужели наконец, хоть что-то прояснится? Хоть кто-то мне скажет, что делать с этим проклятым даром и научит меня видеть что-то полезное, а не ерунду.
Спустя десять минут, я уже бежала вниз по лестнице, стремительно пролетая мимо попадающихся на встречу драконов. Если кто-то и собирался «попытать удачу», то не успевал и рта открыть – я проскакивала мимо словно вихрь. Простите, извините, до свидания.
Однако перед входом в малый зал я притормозила, кое-как перевела дух и уже степенно зашла внутрь.
Меня ждал невысокий полный мужчина в длинных, темно-синих одеждах. Его голова была выбрита до блеска, зато тронутая сединой борода спускалась до самого пояса. Под ней, на золотой цепочке маячил медальон в виде полумесяца, усыпанного голубыми, словно источающими лунный свет камнями.
На нем вообще украшений было много – расшитый золотом парчовый пояс, колоритно подчеркивающий весьма объемный живот, тяжелые браслеты на запястьях, серьга с розовым жемчугом в левом ухе.
Я в своем скромном платье и без всяких драгоценностей выглядела на его фон бледной замарашкой. Однако, в светлых, как осеннее небо глазах мужчины читался неприкрытый интерес.
– Здравствуй, Несс, – он протянул мне руку.
Надо целовать?