– Он саорец, – припечатала чесса, – и заслуживает каждого мига своих мучений.
– У нас перемирие!
– Это насмешка, а не перемирие! Да, на границах все тихо, но поверь, эти зубастые только и ждут, как бы расправить крылья и сожрать нас всех. Так что он будет сидеть в это клетке до скончания веков! Пока не станет таким же дряхлым, как… – она не договорила, но и так было понятно о ком речь, – Все, идем!
Она направилась прочь, а я еще лечила, добавляла последние капли здоровья.
В какой-то момент магистр ухватил меня за руку и дернул к себе так, что я едва не впечаталась носом в решетку:
– Магистр Жанис, – прошептала я, тщетно пытаясь высвободить свою руку из его пухлых, но цепких пальцев.
– Что ты наделала, Несс? – сипел он, сжимая все сильнее. – Ты должна была остаться в Саоре! Мы рассчитывали на тебя.
– Я просто вернулась домой, к своем близким. К тем, кто меня любит. К тем, кого почти лишили сил!
– Ты не понимаешь! Видящие созданы для этого. Вы должны направлять жизненные силы в нужном направлении. Это ваша суть и прямая обязанность!
– Обязанность жертвовать теми, кто дорог ради посторонних, которые уверены, что им кто-то что-то должен?
– Это необходимые жертвы. Нам нужно восстановить баланс, чтобы драконы наконец смогли расправить крылья.
– Вот и жертвуйте чем-нибудь своим! – разозлилась я и все-таки выдрала у него свою руку, а магистр неуклюже завалился на бок.
– Жаль, что Кир не успел завершить то, что начал. Не успел убедить тебя отдать все добровольно! – неожиданно зло выплюнул он, – тогда бы не только они, но и ты сама уже была бы дряхлой безвольной старухой!
После этих слов магистр разом обмяк и заснул. Он был здоров, я лично в этом убедилась, но перенос забрал у него слишком много сил
Чувствуя себя разбитой, я поднялась на ноги. От обиды и разочарования хотело выть и драть волосы на голове. Но у меня не было на это времени. Я больше не могла бездарно терять ни минуты, потому что они принадлежали не только мне, но и тем, когда я любила.
Время стало моим самым драгоценным ресурсом.
Еще раз глянув на родителей, я мысленно пообещала, что совсем скоро заберу их из этого каменного мешка и пошла следом за чессой, которая уже цокала каблуками где-то за поворотом.
Нагнать ее мне удалось уже на выходе. Смерив меня подозрительным взглядом, она отдала приказ стражникам:
– Без моего распоряжения ее не пускать! – затем обратилась ко мне, – следующее посещение только после того, как докажешь, что я не зря рисковала своей жизнью, вызволяя тебя из Саоры.
Мы вышли на улицу и за нашими спинами тут же щелкнул тяжёлый замок.
Всю дорогу я молча шла за Витони и глотала горькие слезы. Перед глазами как наяву стояла темная камера, и сморщенные руки матери, цепляющиеся за решетку, а в ушах гремели злые слова магистра «жаль, что Кир не успел у тебя забрать все».
Я буду полезной! Буду стараться изо всех сил, ведь кроме стареньких родителей у меня никого больше не осталось. Я так виновата перед ними…
И мне снова не хватало информации.
– Я хочу знать, как ослабить драконий омут.
– О, моя милая Несс, тебе придется очень сильно постараться. Я бы сказала, что надо было лучше учиться в Академии, но не буду. Повторю лишь то, что говорила прежде – все зависит от тебя и твоего желания сотрудничать.
Глава 18
За чессой Витони я шла как в тумане.
Мысли, тяжелые и липкие, как сосновая смола, обволакивали меня, мешая дышать и двигаться. Я словно речной жук, попавший в водоворот, барахталась в них, беспомощно глядя по сторонам и не понимая, что делать дальше.
Весь мой мир перевернулся, вывернулся, смялся и пошел трещинами. Одно за другим, не позволяя остановиться, опомниться, продышаться. Полный бедлам, какой бы шаг я ни сделала – везде под ногами трещал хрупкий лед, куда бы не потянулась – все рассыпалось пеплом.
Мне было страшно. Все валилось на меня. Валилось. Валилось. Придавливая к земле. Я не успевала привыкнуть к одним проблемам, как накатывали другие и становилось еще хуже. Мне бы передышку, хоть небольшую. Чтобы остановиться, подумать, разложить все по полочкам, но этой передышки не было! Мир будто решил проверить меня на прочность. И у меня зрело ощущение, что еще чуть-чуть и я с треском сломаюсь.