А мимо спешили люди по своим делам…
Две прачки тащили тяжелую корзину, доверху груженую грязным бельем. Конюх гонялся за ретивым жеребцом, сорвавшимся с привязи, стражники неспешно прогуливались возле ворот ведущих в город.
Все были заняты своим. Кто-то обсуждал новый рецепт пирогов, кто-то поход к дальним границам, а кто-то с нетерпением ждал игр на арене. Кто-то вздыхал по кавалеру, а кто-то рассказывал о том, как весело провел время с чужой женой, а кому-то просто хотелось поворчать о том, как медленно работают остальные.
Чужие голоса смешивались в кашу. Я улавливала отдельные фразы, слова, но не понимала всей сути целиком. Туман.
Еще и чесса торопила, то и дело бросая через плечо грозные взгляды и сурово повторяя:
– Быстрее можно?
Так и хотелось сказать: Нельзя.
Но у них в руках были мои родители.
Поэтому я стискивала зубы и заставляла себя переставлять ноги чуточку быстрее. А они не слушались! Все мое тело ходило ходуном, в ушах звенело.
Мы миновали двор, и оказались на крыльце отдельно стоящего темного трехэтажного здания, с огромным золотым гербом Калирии под крышей.
Здесь располагался Верховный Суд страны, и простому человеку вход за эти двери был закрыт.
Не скажу, что меня радовала «честь» посетить это заведение. Скорее наоборот. Мороз по коже бежал, когда мы с чессой зашли внутрь и нас магическим оком проверял суровый огненный маг.
За его спиной стояли золотые весы в человеческий рост вышиной. На одной чаше лежали платиновые книги, а на другой черные, будто сделанные из кусков угля, головы преступников с распахнутыми в безмолвном крике ртами.
– Что встала? – раздалось откуда-то сверху.
Оказывается, пока я рассматривала жуткую скульптуру, Витони уже поднялась на один пролет по широкой, изогнутой лестнице.
– Иду.
Нас ждали на третьем этаже. В большом, квадратном помещении собралось десять человек. Они сидели по периметру, за деревянными столами, расположенными полукругом, а в центре сиротливо стоял стул с высокой спинкой и подлокотниками.
Судя по колодкам – предназначался он для допроса преступников, но в этот раз на нем предстояло сидеть мне.
– Вперед, – сурово кивнула чесса, а сама заняла место возле окна, перехваченного голубой дымкой защитных заклинаний.
К счастью, никто не собирался меня приковывать. Я просто села на краешек стула и, держа спину неестественно прямо, обвела взглядом присутствующих.
Семеро дознавателей, маг поддерживающий контур правды, внутри которого невозможно соврать, представитель князя, уполномоченный говорить от его лица и грозного вида мужик, о роли которого я предпочла не задумываться.
Началось все с зачитывания «обвинений»: кто я, откуда я. Ванесса Бартон, двадцать ь три года, выпускница академии Май-Брох. Где жила, где училась, кто мои родные.
После этого дали слово чессе Витони, и она во всех подробностях поведала о том, как ее воспитанница утаила важную информацию о своем третье даре. Как вернулась домой и попала в руки коварных Саорцев. Дальше был сухой рассказ о героических попытках вырвать нерадивую выпускницу Май-Броха из лап захватчиков. В первый раз не получилось – саорцы перетащили меня через границу, во второй раз удалось.
– Сколько она пробыла в Саоре? – спросил представитель князя так, словно меня не было в этой комнате.
– Несколько недель.
– За это время она могла многое увидеть, услышать.
– Могла, – согласилась чесса, – Ванесса открыта к сотрудничеству и готова ответить на любые ваши вопросы.
Мне показалось, или в ее голосе и правда проскочили предупреждающие нотки? Она напоминала о том, что стоит на кону? Не стоило. Я и так прекрасно об этом помнила.
Меня спросили о том, как я жила, с кем общалась. Особенно их интересовало, что я успела узнать про дар Видящих. Я рассказала о тех книгах, что мне показывал Кир и о первой и единственной медитации с Жанисом.
Мой муж их особенно заинтересовал.